Автор главной советской песни: 100 лет со дня рождения Константина Ваншенкина

Константин Ваншенкин (1925–2012) был фронтовиком, автором многочисленных стихотворений и слов песен, ставших советской классикой. И была среди них главная песня – «Я люблю тебя, жизнь!». Мне кажется, залог успеха этой песни – в искренности. Константин Яковлевич действительно любил жизнь, и, похоже, пользовался у неё взаимностью.

Из школьников – в десантники

Разумеется, он не был баловнем судьбы и от трудностей не бегал. Родился Константин Яковлевич 17 декабря 1925 года в Москве, в интеллигентной семье преподавателей. Из десятого класса ушёл на фронт, служил в воздушно-десантных войсках, участвовал в боях на 2-м и 3-м Украинских фронтах. Закончил войну гвардии сержантом. То есть видел и знал самую черновую, самую тяжёлую военную работу. Стихи начал писать в конце войны.

И продолжал писать о войне многие десятилетия. Со временем у Ваншенкина выработалась своя интонация, даже своя тематика в описании самого главного события жизни его поколения. Мало о самих боях – много о военном быте. Совсем чуть-чуть о ненависти к врагу – и подробно, развернуто о боевых товарищах и просто тех, с кем свели фронтовые дороги. А потом пришло и философское осмысление происходящего. «В земле солдат намного больше, чем на земле», — напишет он с грустной усмешкой.

Если говорить формально, то стихи Ваншкенкина о войне очень просты. Но тем и сильны, между прочим. Поэт ЗНАЕТ многое, из этого нам сообщает лишь кое-что, словно бережет аудиторию от какой-то последней правды. Это, ей Богу, выгодно отличает Ваншенкина от тех, кто занимается демонстративными поисками сути, насильно и назойливо вовлекая читателей в этот процесс. Или пугает публику всякими ужасами. Нет, Константин Яковлевич нередко пишет вот так, как в процитированном ниже стихе: берёт единичный случай, описывает его, и вроде не подталкивает нас к каким-то обобщениям, но, право слово, нам самим хочется размышлять.

…От ветра заслонясь умело,
Я отступил на шаг всего,
Но пуля, что в меня летела,
Попала в друга моего.

И он качнулся как-то зыбко,
Упал, просыпав весь табак,
И виноватая улыбка
Застыла на его губах.

И я не мог улыбку эту
Забыть в походе и в бою
И как шагали вдоль кювета
Мы с ним у жизни на краю.

Жара плыла, метель свистела,
А я забыть не мог того,
Как пуля, что в меня летела,
Попала в друга моего…

Извечная военная ситуация. Товарищ убит, я остался жив. Судьба, карма, случайность? Стоит ли чувствовать свою вину? Вроде бы и нет, но тут прямо по Твардовскому, «и всё же, говорю, и всё же»… И как хороша, значительна вот эта деталь — виноватая улыбка не у рассказчика, но на губах убитого бойца! От этого, конечно, выжившему становится куда горше.

Писать стихи, и только

Кстати, Твардовский высоко оценил стихи Ваншенкина ещё в самом начале его пути. А когда в 60-х Ваншенкин взялся за прозу, прежде всего мемуарного характера, она публиковалась именно в «Новом мире», самом престижном журнале того времени. И Ваншенкин отлично понимал, как ему повезло, и очень ценил теплые отношения с Александром Трифоновичем. Он вспоминал о нём так: «Всякая встреча и разговор с ним оставляли ощущение значительности, важности произошедшего с тобой. Я чаще всего испытывал острое, как никогда, желание работать, что-то сделать — и не просто, а на пределе своих возможностей, даже выше предела, открыть в себе что-то новое, верить в себя».

Вообще, у Ваншенкина все складывалось хорошо. Публикации, книги, литературные премии, государственные награды. С женой, Инной Гофф (писателем, автором, например, слов песни «Русское поле»), они прожили больше 40 лет.

Став известным поэтом, Ваншенкин всю жизнь оставался человеком скромным. При этом действительно жил не спеша и со вкусом, так, как хотел. Наградами не хвалился, галстуков, вспоминают, не надевал даже на кремлёвские приемы. Любимой одеждой с военной поры была тельняшка — как же, ВДВ! Любил футбол, даже написал о нём книгу. Ценил друзей-писателей, и они его ценили — так что в легендарном ресторане ЦДЛ Ваншенкин был корифеем (но отнюдь не пьяницей или скандалистом). Был он человеком очень остроумным — но опять же, в ряды юмористов не рвался, на виду быть не любил. И продолжал писать. Кстати, Ваншенкину не раз предлагали должности и посты в журналах и редакциях, но он упорно отнекивался, предпочитая заниматься только стихотворством. Писал Ваншенкин практически до последних дней — а он совсем немного не дожил до своего 87-летия.

Критика высоко оценила его книгу «Шёпот. Интимная лирика». А она вышла, когда Константину Яковлевичу было уже за 80!

Я ценю свой прочный дом,
Ясность мудрую в народе
И естественность во всём:
В жизни, в женщине, в природе.

Безыскусственность! Сестра
Высочайшего искусства!
Что мне громких слов игра,
Если сердцу с ними пусто!
Вот кредо поэта Ваншенкина!

Самая высокая песня

Конечно, широкому кругу он был известен прежде всего как автор популярнейших в свое время песен. Работал он в основном с композиторами Эдуардом Колмановским и Яном Френкелем. «Алёша», «Женька», «За окошком свету мало», «Как провожают пароходы», «Я спешу, извините меня», «Тополя», «Нелётная погода»… Помните? Зазвучали в голове эти песни? У меня — да, хотя я, в общем, уже отношусь к другому поколению, и 60-е не застал. Ну и что? Песни эти живут, и жить будут. Мне вот очень нравится «Вальс расставания»: «Ты, совершая положенный путь, в дальнем краю это всё не забудь…»

Ну и конечно, наиболее прославила Ваншенкина песня «Я люблю тебя, жизнь». Чего греха таить, Ваншенкина раздражало иной раз, когда выяснялось, что его знают только по этой песне… Но Константин Яковлевич как человек умный и проницательный понимал: это действительно шедевр на все времена.

Существует легенда, что Ваншенкин сочинил ключевые строчки «Я люблю тебя, жизнь, что само по себе и не ново…» в середине 1950-х годов во время прогулки по подмосковному лесу. Пришло вдохновение, а под рукой — только кора берёзы. Он и записал стихотворение карандашиком прямо на коре…

А сама песня родилась благодаря Марку Бернесу (он увидел стихи в «Комсомольской правде») и долго потом искал композитора, остановившись на Колмановском… Ваншенкину пришлось смириться, с тем, что Бернес сократил «лишние» строфы, не умещавшиеся в песенный формат (из 12 осталось 8). Что ж, оно того стоило! История песни насчитывает десятки, если не сотни памятных эпизодов — но самый главный, возможно, связан с Юрием Гагариным, очень любившим её и выбравшим в качестве «саундтрека» первого полёта в космос. Выше некуда!

И вот что удивительно: в этих строках уместились самые главные вещи в нашей жизни. И долг. И дружба. И любовь — в том числе чувственная. И дети. А что ещё нужно человеку?

Может быть, всем нам нужно, чтобы об этих вещах почаще напоминали. За что спасибо Ваншенкину!

Михаил Гундарин