В Российском академическом Молодёжном театре состоялась премьера — Алексей Бородин поставил «Игру интересов»

В Российском академическом Молодёжном театре состоялась премьера — Алексей Бородин поставил «Игру интересов». Режиссёр попытался свести в одном спектакле две совершенно разные пьесы: авантюрную комедию и военную драму. Получилось ли в итоге нечто гармоничное, или, как минимум, цельное?

Художественный руководитель РАМТа, 84-летний Алексей Бородин, совместил на сцене комедию в традиции дель арте испанского Нобелевского лауреата Х. Бенавенте (по ней назван спектакль) и сурово-реалистическую вещь про окопный быт Первой мировой британца Р. Шерриффа «Конец пути». Шеррифф написал свою драму на волне осмысления опыта мировой войны, которая буквально накрыла британскую, да и вообще западную литературу в 1920-х (вспомним хотя бы «Смерть героя» Р. Олдингтона или «Прощай, оружие»). Поэтому главное в пьесе — показ тяжести, бессмысленности войны, «окопная правда» по-британски. Характеры нарочито реалистичны, приземлены. Контраст с совершенно условным миром испанской комедии начала ХХ века (но где действуют традиционные Арлекин, Коломбина, Панталоне) получается абсолютным.

Сценически это решено так. Мы попадаем в гостиную богатого отеля, она же бальный зал и будуар лучших домов города, в который прибыли двое авантюристов, спасающихся от уголовного преследования и готовых к новым приключениям. На стене огромная картина, поверхность которой, как экран, просто исчезает, и в глубине сцены перед нами открывается боевая позиция британского корпуса во Франции. С этого момента эпизоды комедии и драмы будут чередоваться не смешиваясь. Герои двух «сшитых вместе» пьес друг друга не замечают.

Да, сценография на высоте (художник Максим Обрезков, с которым Бородин в прошлом сезоне поставил на этой же сцене спектакль «Усадьба Ланиных», вызвавший разноречивые суждения). Скажу больше: пожалуй, именно к сценографии возникает меньше всего вопросов.

Я, в общем, не понял не то, что замысла — с ним все ясно, мол, мы тут смеёмся, веселимся, а война рядом. Неясна логика происходящего на сцене, то есть нет достаточного, понятного зрителю обоснования для соединения несоединимого.

Изначально предполагалось, что Алексей Бородин поставит два вполне отдельных спектакля, причём даже на разных площадках: «Игру интересов» на Большой сцене (где в итоге и вышла рецензируемая постановка), «Конец пути» — на одной из камерных площадок театра. На мой взгляд, если бы пьесы развели по действиям, разбили антрактом, а в финале, например, соединили каким-нибудь интересным, сильным ходом, было бы логичнее и убедительнее.

А так спектакль идёт больше двух часов без перерыва…. Быстрая смена эпизодов больше напоминает мелькание пейзажей, видных из окна поезда, то есть, не даёт сосредоточиться на действии. В итоге некоторых менее стойких зрителей, не оценивших смелого решения мэтра, просто клонит в сон…

И ещё один момент: чтобы вместить обе пьесы в один формат, постановщику пришлось их порезать. Если комедию, честно говоря, не жаль нисколько, то из пьесы Шерриффа пропали довольно значительные и важные куски (отмечу, что «Конец пути» как минимум два раза экранизировался, причём второй раз сравнительно недавно, думаю, многие смотрели фильм).

При том, что актеры выполняют поставленные им задачи, что называется, самоотверженно. Отмечу дуэт Андрея Лаптева и Ивана Юрова, с огоньком сыгравших, а также станцевавших и даже акробатически изобразивших буйный дух двух авантюристов. В параллельном действии хорош был Даниил Шперлинг в роли всё понимающего о войне, озлобившегося, но заставляющего себя хорошо делать боевую работу капитана Стеунхопа, и Тарас Епифанцев, сыгравший немолодого, мудрого, заранее обречённого в этой «войне молодых» офицера по прозвищу Дядя.

Повторю: по большому счету, комедия и драма единым, цельным спектаклем так и не стали. И даже когда ближе к финалу герои военной драмы всё же вышли из своей рамы (в буквальном смысле, спрыгнули в богатую гостиную), а герои фарса оказались на позициях, это осталось не более, чем формальным трюком, в общем, ничего не прояснившим.

В интервью перед премьерой Алексей Бородин, отвечая на вопрос, почему спектакль назван только по одной пьесе, сказал: «Мне кажется, что и та драматическая часть — тоже игра чьих-то интересов». Всё так, и показ «интересантов», или хотя бы намёк на них мог стать одним из вариантов объединения настолько разнородного материала. Но, к сожалению, ничего похожего в спектакле мы не увидели.

Михаил Гундарин