Анна Козырева «Неравнодушные», часть 1
В рамках федерального проекта «Литературные резиденции», организованного Союзом писателей России, состоялись поездки писателей в пограничные регионы. Основной упор «Литературные резиденции» делают на специальную военную операцию и наших героев. Представляем вам очерк, написанный по итогам проекта Анной Козыревой.
Утром выехали из Курска.
Небо низкое, плотное — сплошной облак, временами с накрапывающим дождём.
И это, по словам людей бывалых, «хорошо», ибо экран мобильного детектора дронов со строгим названием «Булат», выслеживая небо, больше горел голубым светом со словом ПОИСК. Случалось, что экран вспыхивал тревожно красным, указывая на появление в радиусе двух километров «летающей гадины», выискивающей для себя цель, чтобы…
Таких «чтобы», пострадавших от «зловещих птиц», немало видим вдоль дороги. Чаще всего — это одиночные гражданские автомобили, сгоревшие, вероятно, недавно и не успевшие пополнить кучу сваленных в беспорядке обгоревших авто, которую мы вскоре замечаем в куцем подлеске поодаль от дороги.
Нам повезло: за весь долгий путь мы не наблюдали в низком небе ничего, что насторожило бы нас.
Движемся в сторону границы, за кордоном которой всегда проживали братья и сёстры по крови — люди общей с нами истории, культуры, памяти... как нам всегда верилось. Да и граница, как выяснилось со временем, была не только не оформленной юридически, но даже и землемерами тщательно не вымеренной. Была та граница, скорее, мнимой, по общим полям-лугам хоженой-перехоженой, по общим дорогам привычно укатанной, а ныне стала она зловеще и угрожающе ощетинившейся.
Какое-то страшное дежавю, отсылающее к Гражданской войне прошлого века… Да, речь о войне, ведь ставшее устойчиво-привычным сочетание СВО давно уже сродни слову «война», да и само это слово произносится уже далеко не шёпотом, как то было в начале. Да, война, и да – гражданская, ставшая трагедией и болью для миллионов недоумевающих и растерянных людей.
Любая война — страшно, но война гражданская, когда брат на брата, отец на сына и сын на отца, — ещё более ужасающа…
Цель инициаторов нынешней войны — «дядюшек» и «тётушек» из когорты «властителей мира» — такая же, как у их предшественников: расчленить Российскую Федерацию, причём не просто расчленить, отрывая кусок за куском, — а уничтожить, изжить окончательно, присвоив себе её неисчерпаемые ресурсы.
Раз за разом, век за веком враг пытался проверить на прочность великую страну, — и нет ему до сих угомона. И если раньше он был воплощён в «дружественной» Антанте, то сегодня во главе «двунадесяти языков», в очередной раз ополчившихся на нашу землю, активно обозначилась наследница той самой Антанты — уверенная во всём и всегда НАТО.
Снова надеясь на успех, враги наши полагают, что любые средства хороши, и одно из самых проверенных — стравить родственные народы…
Стравили…
Едем в ту сторону, где боевые подразделения группировки «Север» успешно наносят поражение за поражением ВСУ, продвигаясь всё дальше по сопредельной территории, — в расположение гаубично-артиллерийского дивизиона одной из частей группировки. От передовой нас будет отделять не более двух километров.
Проезжаем стороной Белгород, который всё ещё продолжают обстреливать.
Минуем по окраине Курчатов — город атомщиков, где около пятидесяти лет назад была возведена крупнейшая АЭС, питавшая электроэнергией огромный промышленный регион. За время СВО станция неоднократно подвергалась и продолжает подвергаться атакам БПЛА, что радует — всякий раз безуспешным. Известно, что в настоящее время рядом со старой станцией возводится новая АЭС с самым современным на сегодня в России реактором. И грандиозная стройка, наблюдаемая из окна автомобиля, впечатляет.
Минуем окраиной многострадальный Льгов…
Машин гражданских встречается немного, больше самой разнообразной, на парадах порой засвеченной, однако в большинстве своём вовсе незнакомой военной техники.
Проезжаем блокпосты.
Слева вдоль трассы по полю тянется противотанковый ров. Если бы опытные товарищи не подсказали, то навряд ли догадалась бы, что за плотно заросшим жухлой травой многокилометровым ровным бугром, что напоминает простроченный грубый рубец на гладкой ткани, скрывается трёхметровая в ширину траншея.
А там дальше (снова по подсказке), где в сторону Суджи тянутся поля и поля, могут быть поля и минные.
Поворот с Симферопольской трассы, по которой когда-то, в былые времена, можно было спокойно направляться на юг, к морю. Звалась та дорога любовно либо Крымкой, либо Харьковкой.
Свернули на укатанную грунтовку. Едем вдоль лугов и полей. Вдруг наблюдается неожиданно мирная картина: в поле стоит трактор — самый обычный сельский трудяга, в моторе которого, как видим издалека, возится человек.
Удивляюсь вслух: неужели здесь уже возможны сельхозработы?!
«Да», — прозвучало в ответ. Поля постарались разминировать полностью, хотя поначалу бывали единичные случаи, когда сельхозтехника гибла. Так, однажды под комбайном взорвалась мина…
Вопрос возник совсем не случайно, ибо только-только что проехали густой перелесок, в которое то поле упиралось. И был рассказ о том, что там во множестве «перевариваются в чернозём» трупы тех, кто частью из «двунадесяти языков», а частью из бывших братьев-славян. То есть совсем недавно здесь шли кровопролитные бои, а сейчас жируют лисицы и иная живность, не исключая и собак-людоедов. Страшно сознавать, что такое может быть, однако это реальность…
Виктор Константинович Носов — спецкор Фронтового информагентства «АННА-Ньюс, проиллюстрировал свой рассказ о месте упокоения «диких гусей» фотоснимками, сделанными им в том лесочке. Один из таких «солдат удачи» был натуральный американец, как подсказали обнаруженные у него документы.
Едем дальше.
Грунтовка закончилась. Обычная просёлочная дорога в выбоинах и колдобинах. Грязь. Лужи. Рытвины. И совсем нетрудно догадаться, что за транспорт, взрывая землю, разъезжает по этим лесным дорогам…
У заброшенной железной дороги в одну колею рядом со станцией из бетонного монолита, напоминающей скорее автобусную остановку, наше авто останавливается.
Историю заброшенной «железки» услышу после.
— Электричка в несколько вагонов ходила всегда… От нас на Украину и назад… утром… вечером… Люди на работу ездили… по ягоды… по грибы… Когда и на рынок спешили, чтобы закупиться чем повкуснее… По магазинам пробежаться… Они к нам… мы к ним… Никаких границ… никакой таможни и знать не знали… Правда, таможня со временем появилась, но мы её поначалу и всерьёз не воспринимали… — тяжело выдохнув, вспомнит о прошлом деревенская женщина, с которой вскоре познакомимся.
Оставляем машину на обочине. Пересекаем пешком небольшой лесок. Выходим к огородным деревенским задам. Вышагиваем вдоль вспаханной чёрной пашни, затихшей в ожидании будущей весны. Мирная жизнь напоминает о себе, хотя отчётливо слышно, как бабахает и громыхает совсем-совсем рядом.
Эта деревня в несколько домов — и есть наша конечная цель.
Мы приехали в расположение артдивизиона N-ской части. Помимо артиллеристов, как выясняется, живут в деревне и местные из тех, кто не пожелал оставлять родную землю, рискнув остаться в своём доме.
Первой, кого встретили, была местная жительница Людмила. Придерживая злющую собаку на цепи, строго поинтересовалась, кто мы, откуда и зачем появились здесь.
Минуту-другую спустя нам уже стало известно, что она — доброжелательная соседка наших дивизионщиков, заселившихся в один из пустующих домов. Причём заселились бойцы не сами по себе, а при содействии той самой Людмилы, которая, связавшись с отбывшим временно к дочери хозяином, заручилась его разрешением и отдала им ключи от запертой хаты.
Людмила и её муж — пенсионеры. Держат большое хозяйство. Напротив живут дочь с мужем. Над родительским домом гордо развевается красный советский стяг, а над другим, где живут молодые супруги, хлопают на ветру два флага — российский и имперский.
Спросили о недавних оккупантах. В ответ: слава Богу, прошли, минуя их деревню стороной в двух-трёх километрах. Уже после того, как округу очистили от «любителей попутешествовать», забегали трое: то ли ДРГ (диверсионно-разведывательная группа), то ли просто пытались спрятаться, но их быстро словили. Два украинца, а третий — залётный «гусь» из Грузии.
Гул канонады не стихает: на расстоянии двух километров артиллерия прицельно бьёт по врагу.
Врагу…
Как же безумно нелепо и страшно этим словом определять тех, кто ещё вчера считался братом… другом… частью общей славной истории…
— Как же так? — вырвалось и у Людмилы. — Жили всегда рядом… друг к другу в гости ходили… И я вдруг тому украинцу чужой стала? Смотрит на меня, а в глазах — отчаянье, но злобу скрыть не может…