Роль негласного авторитета, беспринципного наглеца, всегда превосходящего оппонента физически, буквально приклеилась к Моргунову.
Экранную маску вышибалы, намертво приросшую к актёру после первого фильма о незадачливых браконьерах, уже не суждено было снять. Сегодня поговорим о том, почему «Бывалый» покинул успешный кинопроект под руководством Гайдая и как он выживал без троицы.
Бывалый: начало
Евгений Моргунов — представитель неудачливого советского поколения, на чью долю выпали все тяготы ВОВ. Он родился в столице 27 апреля 1927 года, и к началу Великой Отечественной Жене едва исполнилось четырнадцать. Его растила мать-одиночка, средств к существованию не хватало, и юноша, не раздумывая, отправился на завод точить снарядные болванки. Уже в те времена Моргунов слыл пробивным малым: друзьям он рассказывал, как написал письмо Сталину, и тот дал ответ. Правда это или нет, так никто и не узнал, однако пятнадцатилетний юноша поступил в училище на базе театра Таирова, а спустя год очутился на курсе Сергея Герасимова — во ВГИКе.
Это был первый военный курс и, как показала практика, выпускники оказались весьма успешными и сделали карьеру. Герасимов запланировал снять кино с учениками, а сперва поставил пробный спектакль по Фадееву. Моргунову в «Молодой гвардии» роль досталась не самая привлекательная. Режиссёр попросил Евгения сыграть Стаховича. То, что исторический персонаж никого не предавал, выяснили позже, ну а тогда вся ненависть окружающих была направлена на студента. Его даже как-то поколотили, не сумев отделить экранный образ от личности начинающего артиста.
Впрочем, в остальном жизнь молодого Моргунова проходила без особых драм. Он поступил на службу в театр киноактера, успел немного поработать в Малом театре и сняться в нескольких эпизодах, что для периода советского малокартинья было даже прогрессом.
В двадцать пять Моргунову поставили диагноз «диабет», и вскоре из субтильного парня он превратился в «гору». Внешние изменения повлекли за собой смену типажа, и артиста попросили из театра. Правда, вопрос удалось решить с помощью Довженко, который увидел плюсы в новых физических возможностях молодого человека.
Под крылом Гайдая
Моргунов старался не унывать и развлекал себя как мог. Зачем-то даже сходил на прослушивание к Шостаковичу, где тот едва не составил ему рекомендацию для консерватории.
композиторы артист, конечно, не пошёл, зато его заметил подающий надежды комедиограф Леонид Гайдай. Тот отчаянно искал якорь, чтобы закрепиться в жанре, поэтому к кастингу подходил с особым тщанием. Хотя, если подумать, окончательный выбор был странный: Юрий Никулин, уже востребованный в театре Ермоловой и популярный как клоун, состоявшийся в драме Георгий Вицин и практически неизвестный Моргунов.
Ставка сыграла: бессменная троица превращала простые сценарии в феерические картины, зритель рыдал от смеха. Гайдай понимал, что созывать трио для каждого фильма нельзя, поэтому компания в полном составе появилась в стартовых «Самогонщиках» и «Псе Барбосе и необычном кроссе», новелле из «Операции «Ы» и «Кавказской пленнице». Именно она стала последней каплей режиссёрского терпения.
Моргунов пригласил посторонних на внутренний показ материала, а на справедливое замечание режиссёра отреагировал колкостями. Гайдай вскипел и выгнал зубоскала, а заодно и упразднил в должности. Для сравнения: 29 съемочных дней осталось у Моргунова, у Никулина и Вицина — 43 и 34. Заплатили шутнику всего 1979 рублей, тогда как Юрию — 4238, а Георгию 3389 рублей.
«Их конфликт произошёл из-за ерунды. После этого Гайдай снимал в «Кавказской пленнице» вместо Моргунова только дублёров — холодильник уже нёс не он, за рулём на горе Ай-Петри тоже был дублёр. Гайдай мне сам потом рассказывал: „Бондарчук приводил ко мне Моргунова мириться. А чего мириться? Я не хочу, для меня этот человек не существует“», — рассказывал о ситуации Владимир Цукерман.
Отношения с коллегами
Отношения с коллегами не задались у «Бывалого» со времен стартовой короткометражки. Первым, с кем поссорился Евгений на площадке, стал пёс Брёх, он же Барбос на экране. Моргунов накричал на кинолога, и кобель не простил обиды. Брёх порывался укусить актёра при любом удобном случае. Повторно встретившись с четвероногим артистом на площадке, «Бывалый» выдал: «Вот же гад, всё помнит!». Пёс по-прежнему рычал, скалился и нападал на Евгения за кадром.
Снимали фильм про пса в сельской местности. Вицин не переодевался между дублями, гулял в дырявых штанах и грязной рубахе по окрестностям. Один раз даже спел арию Ленского: «Куда, куда, куда вы удалились…». Деревенские очень удивились, а Моргунов «представил» коллегу: «А это Иван Козловский, знаменитый наш погорелец. Вы не слышали разве? У него же дом сгорел, вот он и спятил. За ним приехать должны. Вы не волнуйтесь, скоро увезут, а дом он себе новый отгрохает, он же богатый». Впрочем, Георгий был человеком мирным и не таил обиду на «Бывалого». Позднее Вицин скажет в откровенном интервью: «Женя Моргунов был бы великолепен, если бы хоть раз сыграл нежную, тонкую, легко ранимую, беззащитную, трепетную душу — словом, самого себя».
Бессменная троица, изображавшая «неразлучников» на экране, в жизни общалась больше по делу. Нередко и гастроли у них были врозь. Владимир Цукерман рассказывал: «На Дальнем Востоке Моргунову за участие в концерте вручили рыбу килограммов на восемь. Он покачал головой: „Я не имею права брать от вас такой дорогой подарок, зная о том, что у моих друзей Вицина и Никулина такой рыбы не будет“. Ему ещё две рыбины дали. Никулин потом жаловался: „Хоть бы кусочек нам привёз“».
Актёр часто злоупотреблял служебным положением и принимал решения за всех, не посоветовавшись с коллегами. Жена Никулина писала об отношении супруга к этой ситуации: «Моргунов его раздражал тем, что слишком любил славу, подарки и часто пользовался всем этим от имени троицы».
«Бывалый» откровенно завидовал более успешному «Балбесу» и при случае жестоко над ним шутил, пока терпение последнего не кончилось. Наталья Моргунова писала: «Евгений Александрович неосторожно высказался в адрес Никулина в одной из газет: мол, работали вместе, а Госпремию получил один Никулин. И пошло-поехало!».
Моргунов слова подкрепил делами: прицепил на лацкан значок депутата, пришел к цирку Никулина и объявил, что директор заведения намерен решить жилищные проблемы страждущих за свой счёт. На Цветном бульваре образовалась огромная очередь…
Когда Юрий Владимирович узнал, откуда ноги растут, он запретил бывшему коллеге приближаться к зданию. Это было весьма кстати: Моргунов, пользуясь привилегиями, брал контрамарки на два лица, дописывал единицу и спокойно шёл в директорскую ложу с толпой. Для сравнения: Георгий Михайлович Вицин уважал труд Никулина и запрещал дочери посещать представления по проходкам, настаивая, что сам купит Наташе билет.
После скандала
Фразу «А ты, Гайдай, что же мышей не ловишь?» режиссёр запомнил навсегда. Моргунов стал для него нерукопожатным. Сценарий «Кавказской пленницы» был спешно переработан, а в запросе на имя директора киностудии о выплате постановочного вознаграждения фигурировали только Вицин и Никулин.
Деятели кино и культуры быстро узнали о скандале: работать с проблемным актёром особо никто не желал. Приглашали на небольшие роли, соответствующие типажу Моргунова, и на этом всё. Знаменитое трио пытались снова собрать Рязанов в «Дайте жалобную книгу» и Карелов в «Семь стариков и одна девушка», но эффекта это уже не возымело. Шанс был упущен.
Александр Панкратов-Черный пытался сгладить углы при общении с Никулиным, кончилось так: «Когда я разговаривал с Юрием Владимировичем о Моргунове, то спросил: „Неужели вы не понимаете, что Женя — добрый и хороший, но просто невостребованный?“ На что Никулин пожал плечами: „Я понимаю, что он выискивает в людях свои недостатки и высмеивает их“».
Цукерман поддерживал общение с Моргуновым, считая, что за всеми его ужимками и отвратительными розыгрышами прячется натура интеллигента. Он считал друга заложником положения, жизненных обстоятельств и экранного образа. Владимир вспоминал: «Он хохмил, каламбурил, дурачился, но сам был невероятно умным и начитанным человеком. Мог без нот играть Брамса, Шопена, Шостаковича. Когда у меня была презентация Музея трёх актёров, я диктовал адрес Никулину и Моргунову: „Приезжаете на улицу генерала Берзарина...“. Никулин спросил: „А кто такой этот Берзарин?“ И тут Моргунов начал рассказывать всю биографию генерала: где родился, на ком женился, где учился, на каких фронтах воевал».
Были в жизни Моргунова и удачные «приколы». Например, студентка МАТИ, которая ошиблась номером, стала его женой на целых 36 лет. Телефонный шутник создал с Натальей крепкую семью и воспитал двоих детей. Проживали они на Краснопролетарской улице в центре столицы и ни в чём не нуждались. Но в мире Евгения существовала ещё одна женщина, Варвара Рябцева. Балерина на десять лет старше Моргунова не смогла подарить ему наследников. Они расстались на дружеской ноте и приятельствовали всю жизнь. Позже «Бывалый» даже проводит свою первую любовь в последний путь.
Владимир Цукерман знал всё о бывшей даме сердца товарища: «Общение с Рябцевой он не прекращал даже после женитьбы. Когда она совсем постарела, ухаживал за ней, носил лекарства, продукты. Супруга не ревновала, она была мудрая женщина».
Последние годы
В последние годы Моргунов мало с кем общался. Былые обиды не прошли, коллеги не спешили восстанавливать связь, а характер всё больше портился. Жена даже писала об этом в воспоминаниях: «Я, увидев в прессе очередные „откровения Моргунова“, буквально хваталась за голову — Женя снова кого-то обидел и нажил себе еще несколько смертельных врагов. Причем намеренно говорил вещи неприятные, и только я знала: на самом деле муж так не думает».
«Бывалый» очень страдал от диабета, его вес преодолел отметку в 130 килограммов и продолжал расти. К тому же Моргунова беспокоила диабетическая стопа. Он плохо ходил, но держался и даже привирал, что упал с лошади на съёмках. На сцене вынужденно появлялся в тапочке и туфле, колол инсулин, но облегчить боли не получалось.
Тем не менее Моргунов гастролировал, встречался со зрителями и даже попытал счастья в рекламе со Спартаком Мишулиным. Всеми силами пытался стряхнуть с себя образ «мордоворота», снял короткий метр под названием «Когда казаки плачут».
«Последние 15 лет Женя жил практически „под ножом“. Ему многократно твердили врачи: „Ампутируем ноги!“. Он стал очень вспыльчивым и даже просто невыносимым: грубым, озлобленным. Я прощала и терпела, понимая, что всему причиной болезнь», — позже делилась сокровенным вдова Наталья.
Когда погиб младший сын Моргуновых в 1998 году, Евгения разбил инфаркт, затем — ещё один, а под конец жизни он перенёс инсульт. Актёр ушёл в мир иной 25 июня 1999 года, и никто из коллег-кинематографистов не помог с организацией похорон. Семья предала тело земле на Кунцевском кладбище — отец упокоился рядом с сыном.
По словам Цукермана, жизнь Евгения сложилась не так, как должна была. Он отмечал: «Моргунов был человеком прямым, рубил правду-матку в лицо. Поругался с Министерством культуры — из-за этого ему не дали следующего звания, так и умер Моргунов заслуженным, а не народным артистом. Его вычёркивали из кинословарей, отказывались снимать. Мы помним Евгения Моргунова только по роли Бывалого, а ведь у него в фильмографии более 100 ролей».
Владимир видел в товарище талант и огромный потенциал, который, увы, ему не суждено было реализовать: «Да, ему доставались роли жандармов, фашистов, полицаев, каких-то громил. А он мог бы сыграть Черчилля — есть фотопробы Моргунова на эту роль. Шпаликов для него писал роль поэта Демьяна Бедного, но и это не срослось».
