Жизнь как поступок: исполнилось 130 лет со дня рождения великого русского гуманитария Михаила Бахтина

Михаил Михайлович Бахтин (1895–1975; сегодня 130 лет со дня его рождения!) считается одним из самых выдающихся интеллектуалов ХХ века – причём не только в масштабах нашей страны. Его идеи о полифонии, диалогизме, карнавальности как базовых основах художественного текста (и творчества в целом) были и остаются очень популярны во всём мире – конечно, прежде всего среди гуманитарной интеллигенции. А книга о Достоевском – бесспорным шедевром, переведённым, на десятки языков. К поклонникам идей Бахтина причисляли себя многие знаменитые философы и культурологи. При этом сам Бахтин прожил нелегкую жизнь и на такой эффект вовсе не рассчитывал: писал себе и писал, в глухой провинции, практически в нищете…

Провинциальный Сократ

Родился Бахтин в Орле в многодетной семье небогатого служащего. Не очень понятно до сих пор, получил ли будущий великий гуманитарий университетское образование. А вот школьным учителем в молодости был, в провинциальном Невеле, потом преподавал в университете в столь же провинциальном Витебске… При этом даже в молодости у Бахтина было чудесное свойство – где бы он ни жил, вокруг него собирался круг друзей-единомышленников, интеллектуалов (а впоследствии и учеников). Например, в провинции начала 20-х годов в этот круг входили легендарная пианистка Мария Юдина и знаменитый музыковед Иван Соллертинский, философ Матвей Каган, литературовед Павел Медведев… Откуда они взялись в Невеле или Витебске? Как будто фигура Бахтина притягивала их, а беседы в узком кругу помогали развиться и ступить на большой путь!

Дело ещё и в том, что много писавший о диалогичности Бахтин, по отзывам современников, был для окружающих кем-то вроде античного философа, который постоянно вёл беседы, открывая для окружающих, да и для себя самого новые миры мудрости. Так продолжалось и в Ленинграде, куда Бахтин перебрался в 1924-м. Да и вообще, как заметил один современный исследователь: «Каждый, кто раскрывал статьи и книги Бахтина, неизбежно сталкивался с ощущением, что получил возможность слышать голос живого человека». Именно так!

И тут произошло удивительное. Одна за другой вышли небольшие, но очень содержательные книги под именами бахтинских друзей-учеников – Медведева (о модном тогда формальном методе в литературоведении), Волошина (о марксизме и философии языка). Уже тогда ходили упорные слухи, что писал-то их сам Михаил Михайлович! Так сказать, «под маской». Официально загадка так и считается неразгаданной до сих пор… Сам Бахтин всегда отвечал уклончиво. В общем, полагаю, такое могло быть – Михаил Михайлович был, несмотря на все перипетии своей жизни, склонен к своего рода «карнавализации», «маскараду», о которых он блестяще напишет в книге, посвященной Франсуа Рабле.

Важнее другое: в 1929 году (Бахтину нет и 30!) вышла его книга «Проблемы поэтики Достоевского», вот уже почти 100 лет остающаяся одним из лучших гуманитарных исследований мирового масштаба. Абсолютно новаторская. Написанная с блеском и страстью. Вот, может быть, главная цитата из неё (пришлось потрудиться, чтобы выбрать одну из множества): «Главные герои Достоевского в самом творческом замысле художника не только объекты авторского слова, но и субъекты собственного непосредственно значащего слова».

То есть автор оказывается со своими героями не в отношениях абсолютного господства, но в режиме диалога. Вся художественная практика следующих десятилетий это подтвердила, лучшая проза развивалась и развивается именно в этом направлении: принятия важности, равнозначности авторскому сознания героев.

Далеко от столиц

В 1928 году Бахтин был арестован вместе со многими питерскими интеллигентами (книга о Достоевском вышла после его ареста). Ему светила ссылка на Соловки – к счастью, обошлось ссылкой в степи Казахстана. Тоже не сахар, конечно.

После ссылки Бахтин смог устроиться на жительство только в настоящей глуши: в Кимрах Тверской области. В 1938 году ему ампутировали ногу (он много лет страдал от остеомиелита). Но он не сдавался, работал учителем в средней школе, причём до школы приходилось идти больше километра на костылях, в любую погоду. Однако и работа, и обстановка отнюдь не служили для Бахтина оправданием возможной слабости: ученики вспоминают о нём, как о требовательном педагоге. Был требователен и к себе – превозмогая боль, уроки вёл только стоя.

Главное – по вечерам, по ночам он писал большую книгу о Рабле, которая станет широко известной в мире. Книга закончена в 1940 году – издана только через четверть века…

После войны стало полегче. Бахтин перебрался в Саранск, стал преподавать в местном вузе.

И тут стоит вспомнить о легендарном – но подлинном – факте. В 1961 году на поклон к Бахтину в его Саранск отправилась группа молодых интеллектуалов, которым в ближайшие десятилетия предстояло определять направление советской науки о литературе (и не только о литературе!). Вадим Кожинов, Георгий Гачев, Сергей Бочаров… Какие имена!

Кожинов вспоминал: «Я ехал к нему с таким опасением, что человека вот уже 30 лет как бы не существует для мира, живёт он где-то в захолустном Саранске, где ему даже не с кем общаться, и нарочно, не решившись в одиночку его утешать, взял с собою своих друзей. Но уже через пять минут общения мы поняли, что не мы его утешать будем, а наоборот — настолько это был человек, уверенный в себе и сознающий свою миссию».

Очень быстро вокруг Бахтина сложился новый круг учеников, немало способтвующий его известности, стремительно растущей в последние годы жизни. (К числу молодых собеседников-учеников Бахтина можно добавить и Вячеслава Всеволодовича Иванова, и Петра Палиевского…)

Эти годы Бахтин провел в Москве, куда в 1969 годы перебрался с помощью всесильного главы КГБ Юрия Андропова! (Тоже довольно таинственная история; считается, что к ней причастна дочь Андропова, Ирина, убедившая отца, что признание заслуг Бахтина, который уже стал приобретать славу во всем мире, будет полезно для страны.)

Философия поступка

Повторюсь, в конце ХХ века идеи Бахтина, соединившие философский, культурологический и литературоведческий подходы, завоевали гуманитарный мир. Особенно популярны они стали во Франции, в Японии, где впервые было издано собрание его сочинений, а также в Англии, где был создан научный центр, названный именем учёного.

Можно согласиться с публицистом Владимиром Винниковым, который, как бы сводя вместе все оценки Бахтина, несколько парадоксально сопоставляет его… с Константином Циолковским! «Если «калужский мечтатель» открыл человечеству дорогу в физический космос, преодолевая «тягу земную», то «саранский затворник», как нередко называли Михаила Михайловича Бахтина, открыл человечеству дорогу в космос эстетический, и через него – ещё дальше, в космос Слова, теоретически решив те задачи, которые до него никто вообще не ставил». 

Свойство бахтинских идей таково, что актуальности своей они с годами не теряют. Вернее, так: как настоящий философ, Бахтин не дает нам сегодня ответов, но ставит вопроы.

Вот идея всеобщего диалога – а как она реализуется в эпоху соцсетей? Не подменяется ли диалог болтовней и манипулированием? Торжество массовой культуры – это карнавализация или уже нет? А что в эпоху постмодернизма с взаимоотношением героя и автора? Наконец, с ответственностью пишущего и говорящего за свои слова?

Приведу очень важную мысль Бахтина о долге писателя, долге человека: «Вся жизнь в целом может быть рассмотрена как некоторый сложный поступок», отвественность за который человек несет сам. Статья, которую я процитировал, называется очень ёмко и точно: «Философия поступка»

Вот какому правилу хочется следовать! Получается, увы, не всегда – а вот у Бахтина получалось.

Михаил Гундарин